Перверсивное мышление
Если страдающий нарциссической перверсией человек лишён возможности действовать (что случается, если он подвержен воздействию торможения извне), ему остаётся его перверсивное мышление – которое, в действительности, включает в себя не так уж много, потому что в основном служит цели обеспечения его отыгрываний.
Так почему же стоит утруждать себя ознакомлением с этой сферой? Просто потому, что она цветёт буйным цветом в неблагополучных семьях, скрытая за фасадами, часто сопутствует случаям психоза и имеет место в определённых институтских кругах. (Кроме того, как мы увидим дальше, это более общее обязательство для каждого гражданина.)
По правде говоря, можно без каких-либо затруднений утверждать, что перверсивное мышление – это прямая противоположность творческому мышлению. Просто представьте себе психоаналитическое мышление, а затем нечто, полностью ему обратное – это, в общих чертах, и будет перверсивным мышлением. Мышление такого рода не предусматривает интерес к фантазиям или аффектам, как в себе, так и в других. Его не привлекают даже фантазии о грандиозности, ведь для чего они нужны, когда тебе согревают душу отыгрывание и манипулирование? Хотя оно удовлетворяется за счёт действия и фактической реальности, оно является формой оперативного мышления не по этой причине; в конце концов, страдающая нарциссической перверсией личность в большей мере нарушает существование других, чем своего собственного тела […]
Интерес у перверсивного мышления вызывает социальная реальность, и в этой сфере оно может достичь больших высот. Всецело ориентированное на действие, господство и манипулирование, поднаторевшее в использовании пристрастий, тенденций, а также слабостей и качеств других, оно ориентируется только на цели, не принимая во внимание средства; оно вполне может быть социально эффективным, но удовольствие от победы способно быть обеспечено лишь ценой лишения удовольствия от мышления.
Итак, перверсивную личность не заботит правда или ложь; для неё имеет значение лишь эффективность; кому какое дело, является ли то, что он говорит, в действительности фактом или вымыслом, покуда оно правдоподобно; правдоподобие займёт для него место «правды» и подойдёт ему гораздо лучше. Также его мало беспокоит и то, говорим ли правду мы; если он услышит то, что ему не по нраву, то вскоре обратит это против нас посредством проекции.
Итак, лишь слегка затронув мифоманию, мы скоро должны будем встретиться и с паранойей. Мы всё ещё находимся в области обмана мышления.
Это, определённо, абсолютная противоположность мышлению психоаналитика, которого завораживает методическое выполнение всегда неопределённой и сложной задачи – поиска психической правды.
Вот ещё один пример противопоставления. В то время как наше мышление (в лучшем случае!) сплетено как оболочка, призванная охватить – окружить ореолом – свой объект, не сковывая его, перверсивное мышление, в свою очередь, стремится лишь опутать и окружить со всех сторон, сбить с толку и пленить свою жертву в туго натянутую сеть контр-правды и невысказанных предложений, недомолвок и лжи, инсинуаций и клеветы. Это мышление нацелено на вторжение в беспокоящие других вопросы, ядовитое мышление, мышление, направленное на опредмечивание, обесценивание и ниспровержение другого – мышление, целиком состоящее из действий и манипулирования, которое всё разбивает, разделяет и сбивает с толку. Перверсивное мышление в действительности не является парадоксальным (ведь парадокс, как нам известно, всё-таки вызывает мысль, а порой даже успешно пробуждает юмор), напротив, оно лишь совершает нападки на Эго вокруг него. Разрушая интеллектуальный источник, оно противодействует развитию и имеет тенденцию к уничтожению самого принципа понимания. Его методы – это ловкое распространение дезинформации и запрещение собеседнику делиться ею с кем-то ещё («Ни в коем случае не повторяйте это…»), а также слухов и безапелляционных утверждений.
Порой задаёшься вопросом, каким образом ложь страдающего перверсией человека – даже самая чудовищная – столь легко обходит все барьеры, заставляя других поверить в неё. Не то чтобы другие были так уж глупы, и уж точно перверсивная личность вовсе не так умна; она всего лишь действует умело, но её мастерство в сфере обмана становится во сто крат сильнее из-за того, что правда не имеет для неё никакой внутренней ценности – для такой личности имеет значение только результат. Действительно, озабоченность правдой – это тормозящий фактор, и вместе с этим стимул для тех, кто не увлечён «дурным мышлением»; перверсивная личность, однако, не осознаёт подобных видов торможения – впрочем, не известно ей и об их продуктивности.
Кратко резюмируя, перверсивное мышление осуществляет то, что равносильно перенаправлению интеллектуальной деятельности вокруг себя. По моему мнению, психотики, известные своей склонностью отрицательно воздействовать на мышление других, просто дети малые по сравнению с тем хаосом, которое сеет перверсивное мышление. (Как только психотики начинают мыслить с минимальной долей перверсии, они страдаю гораздо меньше.)
От неискренности до официоза, от пустословия до дезинформации, от нарушения стабильности в семьях, группах и институтах здравоохранения до осуществления интеллектуального террора в адрес наций, перверсивное мышление искусно умеет разделять, однако прекрасно оснащено и для «собирания стай» и специализируется на распространении неспособности к мышлению.
Позвольте нам теперь недвусмысленно заявить то, предположение чего мы, вне всякого сомнения, уже высказали: что перверсивное мышление – которое, согласно нашему исходному предположению, представляет собой то, что остаётся от перверсии, когда у неё нет возможности быть претворённой в жизнь – по сути, является всего лишь замаскированной формой деятельности; это подводит нас к доказательству того, что в нарциссической перверсии не существует истинного мышления.
(Как вы, наверное, уже догадались, мне доводилось вступать в близкий и даже болезненный контакт с перверсивным манипулированием; я наблюдал проникновение перверсивных интриг непосредственно в коридоры заведения, которое я возглавляю. С той ситуацией удалось справиться – об этом позже. В результате, ради самозащиты я сделался экспертом в обнаружении перверсивного мышления. Когда-нибудь я выделю время и подробно опишу тот случай, с примерами в качестве доказательств. Тем не менее, это мышление настолько противоположно всему тому, что я, как и столь многие мои коллеги, предпочитал и развивал на протяжении всей своей жизни и карьеры, что его манипулирование нередко оставляло меня в полном изумлении.)
Упоминание институтов здравоохранения напоминает мне, что я думаю о пациентах. Цитаты из высказываний некоторых из них я приводил ранее. В общих чертах, известно, что психотики имеют тревожащий их тип мышления и, несомненно, их мысли заставляют их страдать; огромная разница между этими двумя категориями заключается в том, что перверсивные личности заставляют в своём мышлении страдать других и наслаждаются этим страданием.
Подводя итоги, можно сказать, что перверсивное мышление начисто лишено креативности и социально опасно. Его можно условно охарактеризовать как анти-мышление. В сравнении с дополнительной невосприимчивостью к конфликту, которой перверсивная личность себя наделяет, и дополнительными преимуществами, которые она признаёт за собой в собственных глазах, причинённый ею вред может быть огромен. Коллективы распадались, институты приходили в упадок, целые государства страдали под господством перверсивного мышления, которым обладала и которое применяла небольшая группа людей.
Каков же величайший секрет этого «мышления»? Как мы уже видели, это мышление направлено на то, чтобы не мыслить. В то время как мышление в норме полностью состоит из связей, перверсивное мышление действует исключительно за счёт разъединения и обрывания связей. Здесь и кроется ловушка: «орудия» (контакты и мысли), традиционно служившие для соединения, систематически используются перверсивными личностями с целью разъединения.
Будучи целиком и полностью посвящено применению и оттачиванию перверсивной деятельности, перверсивное мышление не производит больше ничего. Оно не стремится получить что-либо просто так; в случае невозможности мутить воду и навязать секретность, оно имеет дело с одним лишь вакуумом. Оно не играет с фантазиями; не играет в ходе мыслительного процесса. Перверсивному Эго не известно ничего, кроме перверсии – до такой степени, что возникает вопрос, а не связана ли в итоге та жёсткость, с которой некоторые личности, пары, семьи и внутрисемейные коалиции держат в тайне тот или иной перверсивный аспект или область перверсивного мышления, с тем, что смысл такого поведения – в предотвращении катастрофического столкновения перверсивной личности с этим вакуумом. Ибо что останется от перверсивного Эго или ядра, если больше нечего расщеплять и извращать? Очевидный ответ – ничего. Подобную личность поджидает весьма специфическая опасность – нарциссическая депрессия.
Перверсивное обрывание связей становится в полной мере очевидным, когда работаешь с семьёй, попавшей во власть спутанного мышления, когда учреждение погружается в ядовитые волны попытки перверсивного господства, когда имеешь дело с психикой человека, с детства молча испытывавшего тайные мучения из-за перверсивности окружающих его людей – когда во всех этих случаях мы, призванные починить и залатать психическую жизнь, пытаемся воссоединить разорванные связи и восстановить ткань, состоящую из беспорядочно рассеянных кусочков правды, осознавая в процессе безграничность этой работы.
Тем не менее, это реалистичная задача. Более того, при должном уважении к мышлению сложно испытать большее удовлетворение, чем когда наблюдаешь за процессом выздоровления и видишь, как психика возвращается на путь бесконечного поиска истоков.
Суть в том, что психика строится на двух краеугольных камнях. Оба были знакомы Фрейду. Он нередко обращался к одному из них – а именно, к биологии. Его внимание к другому – к краеугольному камню правды – никогда не ослабевало.
В конце концов, даже если голос правды порой звучит совсем тихо, это всё равно неподражаемый голос.
Источник: Поль-Клод Рекамье «О нарциссической перверсии»
Этот текст, опубликованный Legenie des origines (Paris: Payot, 1992, pp. 284–98), был собран Рекамье из двух источников: первая часть воспроизводит его новаторский доклад о нарциссической перверсии, представленный на втором Международном Конгрессе по Психоаналитической Семейной Терапии в 1985 году и опубликованный в Gruppo (1987, pp. 11–27), а вторая часть, посвящённая перверсивному мышлению, включает в себя текст лекции, прочитанной в 1991 году на восьмом Международном Конгрессе по Психоаналитической Семейной Терапии.
Переведено Филипом Слоткином.