Эти характерные адаптации и правда на поверхности могут быть очень похожи (перфекционизм, нетерпимость к несовершенному, холодность и ощущение, что до человека будто не достучаться). И среда, в которой сформировались такие черты, тоже может быть чем-то похожа — в плане функционального отношения к ребёнку, безразличия к истинной самости и т.д.
Возможно, интересная грань как раз проходит там, где человек сталкивается со стыдом.
У меня складывается ощущение, что у обсессивного-компульсивного и нарциссического характера этот стыд находится в разном месте и по-разному интроецируется.
Если попристальней посмотреть на обсессивный характер и его формирование, то кажется, что такой человек испытывает стыд за среду, в которой он находится, эту среду он пытается как-то структурировать и контролировать, — попытки, граничащие с отчаянием (и некоторым всемогуществом, да).
Но кажется, что этот «стыд за среду» — он всё-таки не интроецируется вовнутрь, он находится именно что на уровне контакта человека со средой. Он вовне, но под его пристальным контролем. Это постоянное ощущение чего-то липкого и неприятного, что к тебе прикасается, и что всё время хочется отпихнуть, оттолкнуть, извергнуть, отмыться, защититься — можно мыть руки, можно складывать книги в правильном порядке, можно мучаться мыслями и пытаться их вытолкнуть из себя, как что-то чуждое и грязное. Всегда присутствует некий «риск вторжения», с которым человек отчаянно борется.
Я бы сказала, что обсессивно-компульсивный характер — это отчаянная борьба со стыдной средой, которую человек не хочет запустить в себя, но она ему этим грозит. Это нежелание интроецировать этот стыд в себя. Это ужас перед возможностью, что этот стыд может стать частью тебя. Контролем этот внешний (но такой близкий) стыд еле-еле удерживается, и если напасть на такую защиту, то агрессия человека скорее будет звучать как: «Не переступай границу! Не смей лишать меня контроля! Не смей рушить мой порядок!»
Мне кажется, обсессивно-компульсивная адаптация — более поздняя, чем нарциссическая (потому что есть некая автономия и смелость «бороться против интроекции»).
Нарциссическая адаптация — скорее всего более ранняя, и там такой автономии и смелости нет. Маленький ребёнок не может бороться против отравляющей среды, он слишком от неё зависит и он вынужден полностью её интроецировать.
Чем раньше засунешь в себя чужой яд, тем больше будет казаться, что яд — это часть твоей личности. Стыд здесь — про надругательство над ребёнком, про ярость перед вынужденным унижением, про недифференцируемый (и диссоциированный) аффект «боли-гнева-ненависти-отчаяния-мстительности и... любви», и любви, ага.
Этот детский аффект хранится в памяти и кажется огромным и потопляющим — таким же огромным, какой была нужда в адекватном взрослом в своё время. И нарциссическая агрессия, которая на поверхности выглядит как «Не смей рушить мой образ!» скорее значит — «Не смей видеть мою боль, меня затопит, если я к ней прикоснусь!».
Не затопит.
Текст Janina Breidaka
#психотерапия
#стыд
#психоанализ